|
Банкротству подвергаются в основном жизнеспособные, социально и экономически значимые предприятия, располагающие ценным имуществом, являющиеся производителями уникальной продукции, заявил генеральный прокурор РФ Владимир Устинов, выступая недавно в Совете Федерации. По его мнению, целесообразно предусмотреть в законодательстве о банкротстве обязательное участие в деле прокурора. Это способствовало бы пресечению заказных банкротств и криминального передела собственности.
Быть может, привлечение прокуратуры действительно помогло бы наконец вытащить из трясины дальнегорское ОАО «Бор», которое пока, к сожалению, как раз служит примером значимого и уникального предприятия, разоряемого в процессе банкротства. Пока же ни участие территориального органа Федеральной службы финансового оздоровления, ни судьи краевого Арбитражного суда нимало делу не помогло, если не сказать обратного.
Ключ к предприятию, где деньги лежат
Что происходит в Дальнегорске, как банкротство используется для разорения предприятия, имеющего ценные активы? Как уже неоднократно писала наша газета, в ноябре 2000 года на ОАО, находящемся под внешним управлением с июня 98-го, в очередной раз сменился управляющий. А свой управляющий, как известно из богатой на сей счет российской практики, позволяет сразу сесть на потоки предприятия и подвинуть имеющихся кредиторов, отстранив их от контроля над процессом.
Такое ключевое назначение в ОАО «Бор» обеспечила, с подачи одного государственного мужа, судья Арбитражного суда Нина Ключникова. Кресло управляющего занял Александр Козик. А стоящие за ним новые хозяева тут же произвели свои первые «инвестиции»:
- по некоторым сведениям, требующим проверки, круглая сумма была вложена в помянутого государственного мужа;
- сумма на порядок меньше, соответственно рангу, была вложена в г-жу Ключникову.
Стартовым капиталом для новых хозяев послужил кредит в 6,6 млн. долл., взятый у ООО «Артемида» под залог векселей, выпуском которых первым делом занялся г-н Козик. Вексельная схема помогла впоследствии этот первый кредит не возвращать и, более того, взяв дополнительный кредит в 8 млн. долл. – на сей раз у Сбербанка, под залог имущества «Бора» – вывести эти 8 млн. из оборота. А именно, деньги ушли в погашение векселей, предъявленных ООО «Кэмэкс».
В частности, в виде векселей со сроком гашения не ранее 01.07.2009 г. была оформлена задолженность «Бора» перед «ЭМ-Бор» (между прочим, природа происхождения этой задолженности весьма сомнительна). Векселя за 20% от номинала были проданы «Кэмэксу», у которого были досрочно выкуплены «Бором» за 92% от номинала, то есть с ущербом порядка 2 млн. долл.
«Кэмэкс» является частью цепочки, выстроенной для присвоения доброй доли выручки «Бора». Другими звеньями служили в 2001 году ООО «Амалко» и «Горнохимическая компания», при поставках на внутренний рынок, и ITFC и Amalko A.G., при поставках на экспорт.
Например, в январе – марте 2001 года партия боропродукции была продана «Бором» по цене 370 долл. за тонну компании ITFC и перепродана последней по 430 долл. Amalko, которая в свою очередь перепродала ее по 445 долл. китайской Harbin Jinhua (возможно, еще не конечный потребитель).
В июне 2001 года партия борной кислоты Б и бората кальция была реализована «Горнохимической компании» по 12 тыс. руб., с 60-дневной отсрочкой по оплате, а «ГХК» перепродала ее потребителю по 500 долл.
Общий ущерб «Бора» от деятельности по данной схеме в 2001 году оценивается в 8-10 млн. долл., без учета вероятных продаж «неучтенки». Ущерб, нанесенный государству, даже непропорционально больше. Помимо упущенной выгоды и, соответственно, налогов, предприятие просто недоплачивало в бюджет даже с того, что выручало. При выручке 110 млн. руб. «Бор» платил лишь 6-7 млн. руб. налогов.
Итогом 2001 года для «Бора» стал 28-процентный рост кредиторской задолженности (до 519,2 млн. руб.) и более чем троекратный рост задолженности дебиторской (до 369,1 млн. руб.). Нетрудно догадаться, что компании, перечисленные выше, выступают дебиторами «Бора», а также, в ряде случаев, одновременно и кредиторами.
Но кто же заказчики банкротства «Бора» и фактические хозяева бизнеса этого госпредприятия, которым до недавних пор удавалось оставаться в удобной тени? По информации, полученной редакцией, хозяевами являются Владимир Петров, Артем Казаков и Валерий Даутов.
Тихой сапой
Г-н Петров среди них фигура наиболее известная. Карьера его получила развитие в Красноярском крае, в банке «Металэкс» и компании «Трастконсалт», которые использовались для вывода активов государства в ФПГ «ТаНАКо». В частности, «Металэкс» получил по номиналу госпакет Красноярского алюминиевого завода и затем передал эти акции также по номиналу «ТаНАКо». В октябре 1997 году Петров был назначен гендиректором «ТаНАКо». Пока оперативно-следственная бригада проверяла законность отчуждения акций КрАЗа у государства, руководство «ТаНАКо» вывело из-под контроля государства также и Красноярскую ГЭС.
Далее акции КрАЗа, КГЭС и др. были выведены из «ТаНАКо» – Петров, а также А. Казаков и В. Даутов принимали в тех делах непосредственное участие. Очутились же акции в руках т. н. акционеров НК «Сибнефть». Любопытно, что г-н Петров тем самым оказался причастен к ряду проектов, в которых угадывалось присутствие Бориса Березовского.
В июне 1998 года Петрова пытались поставить на пост в администрации Красноярского края (которую тогда возглавил А. Лебедь, ныне покойный). Однако этого поста Петров вскоре лишился. Затем он принял участие в переговорах по покупке для БАБа издательского дома «Коммерсант» (вероятно, средствами массовой информации Петров занялся еще в «Металэксе» – банку принадлежал контрольный пакет местной телекомпании ТВК-6).
А в 1999 году Петрову была поручена экологическая партия «Кедр», которая, наряду с «Коммерсантом», ТВ-6 и рядом других СМИ была частью политического проекта БАБа. Г-н Петров возглавил исполком «Кедра». Однако политический проект провалился. Тогда несостоявшиеся «подберезовики» решили поучаствовать в переделе собственности на Дальнем Востоке, избрав первой своей целью «Бор».
Как мы видели, зашла петровская команда на предприятие успешно. Способствовала успеху и демонстрируемая поднатаскавшимися в пиаре дельцами «близость» к неким «органам». Однако дальше административного ресурса не хватило. Новая власть в лице администрации Дарькина отнюдь не горела желанием повторить ошибки Красноярского края, лишившегося своих активов. Тем более что в деле о банкротстве «Бора» Администрация выступает, как известно, поручителем.
В конце 2001 года комиссия из представителей Управления по делам о банкротстве при Администрации и Дальневосточного МТО ФСФО проверила «Бор». Выводы комиссии были однозначны: петровского Козика необходимо сменить на управляющего, готового работать в тесном сотрудничестве с федеральными, краевыми и муниципальными властями.
19 декабря 2001 года Администрация, а также ОАО «Приморнефтепродукт» (конкурсный кредитор «Бора») обратились в краевой Арбитражный суд с жалобой на действия управляющего и заявили ходатайство о его отстранении. Суду была предложена кандидатура на пост управляющего.
Ау, Cнегурочка!
Однако терорган ФСФО не разделил позицию Администрации и кредиторов. И не обратил внимания на положения закона «О банкротстве», где прописана процедура назначения арбитражных управляющих (кандидатуру предлагают кредиторы, а в случае отсутствия таковой назначается представитель ФСФО). Терорган предложил поставить на «Бор» москвичку Елену Орлову.
Заседание Арбитражного суда состоялось лишь 18 апреля. Судья Ключникова в самый последний момент решила утвердить кандидатуру Орловой. Под благовидным предлогом: «Бор» – предприятие градообразующее, и 66,02 % его акций принадлежит государству.
Однако чем по существу отличается эта барышня «от ФСФО»? Только отсутствием опыта работы и физической невозможностью лично исполнять обязанности управляющего (как того требует Закон о банкротстве – хотя, глядя на происходящее, впору воскликнуть, а кто его, этот закон, читает?). Г-жа Орлова, которая числится в ФСФО с апреля 2001 года, практически почти не работала: с августа 2001-го находилась в 6-месячном отпуске без сохранения, а 5 апреля с. г. – то есть, накануне назначения в «Бор» – продлила отпуск еще на 6 мес. по состоянию здоровья.
А. Козик, которого за его нечастые посещения Дальнегорска прозвали Дедом Морозом, тот даже финансовых документов не подписывал. Как выяснилось на суде, вместо него бумаги в прямое нарушение Закона шли через исполнительного директора «Бора», а в ряде случаев даже через лиц, должностные полномочия которых вообще неизвестны. Рулила команда Петрова.
Так чем же на самом деле руководствовалась судья Ключникова, утверждая вместо «Деда Мороза» отпускницу «Снегурочку»? Быть может, женской солидарностью? Или предполагаемым столичным соседством (Нина Ивановна, как говорят, на работу в Москву перебирается, видимо, у нее там и квартирка уже появилась)?
Впрочем, опять же по слухам, благоволит к «Снегурочке» и некто важный в аппарате полпреда президента. Еще говорят, что Елену вообще-то готовили на роль троянского конька для Ярославского ГОКа. Потому что, разлакомившись боропродуктами, команда Петрова в свое время нацеливалась также на ЯГОК, основного производителя плавикошпатового концентрата в России.
Такая вот сказка выходит, местами довольно непристойная (по поводу «органов», впору что-нибудь из сборника Афанасьева вспомнить). А вообще, довольно страшная сказка. Похоже, без прокурора тут действительно не обойтись.
P.S. Краевая Администрация подала апелляцию на решение Арбитражного суда. Дата рассмотрения этой апелляции должна быть на днях назначена. По нашим сведениям, команда губернатора намерена навести порядок в Дальнегорске.
|
