|
Cвященникпа Виктора Сметанникова, объявленного в федеральный розыск, удалось найти корреспонденту "Новой Сибири". И не просто найти, но и подробно поговорить с ним о громком финансовом скандале, связанном с деньгами и имуществом новосибирской епархии. Несколько лет назад отец Виктор был достаточно популярен и в церковных, и в светских кругах. На его счету экстремальные экспедиции на Северный и Южный полюсы, где священник вместе с Сергеем Хадариным (работавшим в то время финансовым директором ВИНАПа) совершал прыжки с парашютом и устанавливал православный крест. Были поездки в горячие точки. Сметанников появлялся в кадре теленовостей на броне танка с автоматом в руках... Но сегодня пресса создает отцу Виктору ореол славы совсем иного толка.
Первая волна скандала, связанного с именем отца Виктора, пошла весной этого года после визита налоговой полиции в одну из риэлтерских фирм Н-ска. Во время рядовой проверки полицейские вроде как случайно обнаружили завалявшиеся в шкафу церковные фолианты.
По оценкам специалистов, церковные книги датируются XVI веком. Как сообщала
пресса со ссылкой на неких экспертов, если бы "библиотечку риэлтеров" смогли вывезти за пределы России и выставить на аукционе Sotby's, то стоимость ее потянула бы на полтора миллиона долларов.
Из показаний риэлтеров следовало, что книги эти им то ли в залог, то ли в качестве частичной оплаты оставил настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы отец Виктор, который приобретал квартиру, и ему не хватило денег оплатить полностью ее стоимость посредникам.
А накануне визита в Новосибирск патриарха Алексия II имя отца Виктора вновь замелькало в прессе. На этот раз в связи с тем, что в Железнодорожный районный суд передано уголовное дело, в котором священника обвиняют в злоупотреблениях и растрате из церковной кассы 800 тысяч рублей. Как установило следствие, в конце 1999 года настоятель Покровского храма от имени храма взял в одном из городских банков кредит в размере 600 тысяч рублей на покупку зерна. Однако отчитаться за кредит и проценты по нему отец Виктор не смог. Еще около 200 тысяч рублей он взял по расходным ордерам из церковной кассы, которые, по словам следователей, потратил "неизвестно на что". Все эти скандальные эпизоды, всплывшие на страницах местной печати, сопровождались
сообщениями о том, что Виктор Сметанников объявлен в федеральный розыск. Как сказал "Новой Сибири" сам Виктор Сметанников, что, хотя от прихода он отлучен, ни от кого он не прячется, продолжает читать лекции в Архитектурно-строительной академии и об объявлении его персоны в федеральный розыск ему известно только из сообщений в СМИ. Звонок корреспондента в пресс-службу облУВД тоже не внес полной ясности на этот счет - о факте объявления в розыск В. Сметанникова вспомнить ничего не смогли. Получается, что в розыск отца Виктора, скорее всего, объявили сами н-ские журналисты.
После скандалов, связанных с его именем, Виктор Сметанников согласился прокомментировать ситуацию специально для "Новой Сибири".
- Как вас называть - отец Виктор или Виктор Викторович? Что с вашим духовным саном?
- Духовного сана я не лишен. Другой информации у меня нет, потому что нет и контактов с епархиальным управлением.
- Отец Виктор, информация, что вас подозревают в краже и залоге церковных фолиантов, а также в растрате церковной кассы, прошла даже в центральных СМИ. Как вы можете ее прокомментировать?
- Никаких фолиантов я никуда не закладывал. У меня имеется библиотека, в которой есть и старинные книги. Именно по ней было разбирательство, когда прошла шумиха в СМИ. Общую стоимость моих книг эксперты тогда оценили в пределах двух тысяч рублей. Так что информация в прессе - это заказ, а все, что вокруг него станцовано и сыграно, - всего лишь политика. Что касается растраты церковной кассы, то год назад называли сумму аж в 17 миллионов рублей, сейчас приписывают около миллиона. Когда я был руководителем прихода, все деньги проходили исключительно через кассу, имеются приходные ордера. Уголовное дело несколько раз закрывалось, но под давлением епархиального управления снова отправлялось на дополнительное расследование.
- Получается, что уголовное дело против вас, известного на всю Россию священника, - это некий результат вашего конфликта с епархиальным управлением?
- Я не могу дать оценку и не могу назвать причину конфликта, потому что ее не знаю. Я служил, работал, выполнял свой долг, как мог. Видимо, что-то изменилось. Произошло это после кончины владыки Сергия, бывшего нашего правящего
архиерея. В этот период в епархии начались серьезные недоразумения. С архиереем Тихоном мы некоторое время общались, затем мне было предложено возглавить одно из благочиний, а потом я просто получил указ о том, что отстраняюсь от занимаемой должности. После так называемой передачи моего прихода, которая была не передачей, а фарсом, я вынужден был написать рапорт и уйти за штат по состоянию здоровья. Такая была формальная легенда. Через некоторое время было возбуждено уголовное дело, которое закрыли в августе, а в ноябре вновь инициировали. Перед приездом патриарха вновь произошел спланированный обвал. Думаю, что даже не очень грамотные и посвященные люди понимают, что эта акция спланирована. Меня это не удивляет, но считаю, что наш конфликт во внутренней церковной политике не служит на пользу епархии и вообще церкви.
- Какие конкретно недоразумения, упомянутые вами, начались с приходом архиепископа Тихона?
- Комиссия, которая должна была заниматься приемом-передачей моего прихода, занималась сбором компромата. Начались увольнения, и от нашего прихода ничего не осталось. За штат ушел не я один, уволили абсолютно всех: начиная от трапезной и заканчивая охраной. Все программы, которые мы отрабатывали ("Сибирские певчие", иконные лавки, артели, газеты, школы), теперь свернуты и не работают.
- Что из себя представляет сейчас внутренняя церковная политика новосибирской епархии?
- Я второй год не вхож в епархию и практически ни с кем из духовенства близко не общаюсь. На момент прихода владыки Тихона у нас были какие-то ожидания и желание работать. Мы помнили владыку, до 1995 года служившего здесь епископом, а потом уехавшего в Москву, где он возглавил издательский отдел Московской патриархии. Тогда он активно работал, поддерживал всякую инициативу и помогал. Но из Москвы приехал совсем другой человек.
- Некоторые новосибирские священники очень хорошо отзываются о вас, но категорически отказываются как-то комментировать официально ваш конфликт. Чем можно это объяснить? Что там происходит?
- Если кто-то посмеет сказать хоть слово или собственное мнение, которое будет идти вразрез с мнением правящего архиерея, то его постигнет моя участь.
- У вас как у опального священника не было желания воспользоваться случаем и подать прошение патриарху, который недавно приезжал в Новосибирск?
- К нему подойти было практически невозможно. Со святейшим патриархом я один раз общался, сослужил ему 25 января 2000 года, когда мы возвращались с Южного полюса. Служба была в Успенском
соборе в Кремле. После этого было распоряжение подготовить наградные для всей команды, совершившей в течение года подвиг и установившей на Южном и Северном полюсах кресты. Документы были отправлены патриарху, но до сегодняшнего
дня нет никакой реакции.
- Можно предположить, что патриарх в курсе внутренних дел новосибирской епархии? И возможно ли какое-либо вмешательство с его стороны?
- Наверняка ему обо всем доложили, я в этом не сомневаюсь. Внутрицерковные конфликтные ситуации возникали и будут возникать в дальнейшем, но они всегда решались внутри епархий, и вся кухня варилась без выноса на мир. Если со стороны патриарха и будет реакция, то она пойдет через епархиальное управление. Церковная организация весьма авторитарная, и согласно последнему принятому уставу Русской православной церкви все замыкается на руководителе. О любых действиях или реакции мы будем знать только через правящего архиерея.
- Информация о том, что вы объявлены в федеральный розыск...
- У меня жесткое расписание, и я привязан к своему вузу и студентам (Виктор Сметанников преподает социологию
в Архитектурно-строительной академии. - Прим. ред.). Если бы кто-то хотел меня найти, это было бы совсем не сложно. Еще раз повторяю, что все, что связано с федеральным розыском и со всей этой историей с преступлениями, весьма преувеличено.
- Вы поддерживаете отношения с рядовыми священнослужителями?
- Не буду называть имен, но поддерживаю.
Они мне сочувствуют и выражают соболезнования. Позицию мою, безусловно,
поддерживают, иначе у нас не было бы предмета для общения.
- Какими будут ваши дальнейшие действия?
- Все в воле божьей. Я буду заниматься своим делом, а там как Бог даст.
- Расскажите подробнее о ваших экстремальных увлечениях? Чего вам не хватало, и насколько это частое явление среди священнослужителей - занятия экстремалом?
- Есть батюшки, которые прыгали с парашютом, есть увлекающиеся мотоциклетным спортом, есть иные неплохие отцы, понимающие, что сегодня помимо слова нужно еще и дело. На сегодняшний день у меня шесть прыжков: два на Северный полюс, один на Южный, три - со ста метров, остальные не считаются. На полюс прыгал с 1500 метров. Каждый прыжок - это история, случалось и на запаске садиться.
- Страшно было? За помощью "наверх" обращались?
- Первые разы, прежде чем выпрыгнуть за борт, я крестился, нарушая тем самым правила, следуя которым парашютист должен сгруппироваться. Тренер очень скептически к этому относился. Потом привык, но когда человек теряет чувство страха, его и близко не подпускают к парашюту. Страшно было и в торпедном аппарате.
- А туда как попали?
- Когда я принял послушание окармлять вооруженные силы, понял, что для того чтобы общаться с солдатами, надо знать и уметь то, что умеют они: бегать, прыгать, стрелять, водить. Поэтому когда попал на Северный флот, к подводникам, попросил, чтобы позволили мне пройти какое-нибудь испытание. Меня затолкали в торпедный аппарат и через него заставили покидать подводную лодку. Лучше прыгнуть с большой высоты с зонтиком, чем еще раз добровольно в этот торпедный аппарат залезть.
- И тогда, и сейчас вы находитесь в экстремальной ситуации. Где себя чувствовали увереннее?
- Тогда было легче, чувствовалась поддержка, помощь. А сейчас многие люди в ожидании - выплывет или нет, раскроет запаску или нет, подать руку или не стоит. А вдруг за это прилетит, а вдруг начальство не одобрит?
- Возможно восстановление ваших отношений с епархией?
- Это зависит не от меня. С моей стороны никаких преступлений совершено не было, я выполнял послушание и благословение, которые были расценены не так.
- Где вы живете? Как ваша семья отреагировала на произошедшее?
- Периодически арендую жилье. После того как мне было предложено освободить ведомственный епархиальный дом, я нахожусь нигде. Вопрос о семье довольно сложный, и я хотел бы его совсем снять. Я был настоятелем в ущерб своей семье. У меня не было выходных, и я никогда не ходил в отпуск, только для поездки в экспедицию брал его. Я не жалуюсь на судьбу, просто у меня был свой образ жизни, которого сейчас меня лишили.
P. S.В новосибирской епархии ситуацию с привлечением Виктора Сметанникова к суду не комментируют. Но, как заметил нынешний настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы отец Владимир Маничев, приход до сих пор не в силах рассчитаться с кредиторами его предшественника. "Новая Сибирь" будет следить за развитием событий.
|
